Экономика — это социальная наука, определяемая как «отрасль знаний, связанная с производством, потреблением и передачей богатства». Деятельность по производству, потреблению и обмену товаров и услуг составляет основу любой экономики. Экономист — это сотрудник, который наблюдает и понимает взаимосвязь между вкладами общества и соответствующей продукцией, где «общество» может быть чем угодно, от самых маленьких местных сообществ до целой нации или даже глобальной экономики. Проблема начинается с нехватки ресурсов, которые могут быть денежными или немонетарными. Существует несколько заблуждений, связанных с понятием дефицита. Это свидетельствует не об абсолютной нехватке ресурсов, а об относительной. Таким образом, даже самые богатые страны сталкиваются с дефицитом, поскольку их потребности относительно выше, чем ресурсы, доступные для их удовлетворения.
Хотя каждый экономист пытается максимизировать выпуск из ограниченных ресурсов в экономике, их подходы к этому различаются. Там, где, с одной стороны, одни идут по математическому пути, другие придерживаются теоретических объяснений. В конце концов, экономисты стремятся объяснить человеческое поведение, и, поскольку это не единообразно, они включают в свои модели определенные допущения. Предположения составляют основную часть любой экономической теории или модели роста, но иногда работают вопреки здравому смыслу. Они помогают нам понять взаимосвязь между двумя переменными по отдельности. Часто предположения создают утопический мир, и когда экономисты не могут объяснить происходящее в реальности, все сводится к предположениям и тому, насколько нереальной они делают модель. Из-за этих предположений экономисты годами подвергались резкой критике.
В этот момент, когда экономисты столкнулись с критикой, произошло нечто удивительное! Рагнар Фриш представил эконометрику в 1969 году, отрасль экономики, связанную с использованием математических методов (особенно статистики) для описания экономических систем. Лауреат Нобелевской премии ввел отрасль, математически выражающую экономическую систему. Используя такие инструменты, как регрессия, можно было объяснить зависимость экономического результата от различных внутренних факторов. Это было прорывом, так как теперь мы могли количественно оценить влияние различных изменений в экономической системе. Экономисты были в состоянии количественно оценить степень, в которой переменная объяснялась, используя набор объясняющих переменных. Этот сценарий был предпочтительнее, так как в доэконометрическую эру предположения действительно помогали расшифровывать взаимосвязи, единственным недостатком было то, что никто не знал, достаточно ли полна модель, чтобы доверять ей.
Учтите, например, что наша модель статистически объясняла только 20% причинно-следственных связей, и мы исходили из того, что предсказывает модель, мы были уверены, что нас ждут серьезные разочарования и результаты, далекие от наших моделей». Теории, основанные на предположениях, никогда не обращались к миру за пределами экономики. Они были не в состоянии оценить продвижение и развитие предмета, в котором экономисты усердно работали над объяснением человеческого поведения, которое принесло бы пользу обществу в целом. Внешний мир полагался на цифры и понимал их, а отсутствие включения статистических инструментов, подобных тем, которые принесла эконометрика, заставило их не обращать внимания на мир экономики. Поэтому можно с уверенностью сказать, что эконометрика ликвидировала разрыв между экономистами и неэкономистами, образовавшийся из-за допущений, лежащих в основе экономических теорий. Это заставило неэкономистов оценить работу и способности экономистов и вернуло утраченное доверие экономическому сообществу.
Хотя мы должны ценить ясность, которую дает эконометрика, мы также должны понимать, что не все можно измерить количественно. Когда, с одной стороны, имеет смысл использовать эконометрические инструменты для понимания взаимосвязей, происходящих из переменных, которые поддаются количественному измерению, становится трудно выразить в количественном выражении данные, которые не имеют установленной стандартной меры. Счастье — это абстрактное чувство, и нет фиксированной метрики для измерения разницы между уровнями счастья двух разных людей. Здесь задействованы различные факторы, поэтому мы переключаемся на прокси-переменные. Определенно наблюдается снижение качества количественных результатов, полученных из косвенных переменных, по сравнению с их теоретическим аналогом, основанным на всеобъемлющем наборе вопросов и наблюдений, которые отражают суть проблемы.
Хотя экономисты старой школы не любят это вмешательство математических и статистических инструментов в предмет, ссылаясь на потерю теоретической сущности, им необходимо понимать, что ограничение экономической теории простой теорией резко ограничивает сферу ее применения в реальном мире. Эконометрика и применение математических инструментов просто добавляют еще одно измерение к предмету и способствуют универсальной применимости.
